Неспеша они продвигались все ближе и ближе ко входу. Температура воздуха все поднималась, а усталость накапливалась. Спать на дороге было не только опасно, но и безрассудно. Временами оглядываясь назад, Карас замечал, что Додикэ уже едва держится.
Наверно она уже совсем без сил. Как бы она не храбрилась, она все равно остается женщиной. С каждым метром нашего пути, задача, которую мы поставили перед собой, кажется невыполнимой. Но все же, все же...
Когда они подъехали ко входу, Карас разлепил свои пересохшие от недостатка влаги и жары губы в первый раз за очень долгое время.
- Додикэ, вот мы наконец и приехали. Думаю, что здесь нам стоит устроить привал, хоть у нас и остается все меньше и меньше времени. Но если мы этого не сделаем, то нас без проблем сметет первая волна мелких демонов. Что ты молчишь? Я сказал что-то не так? Додикэ?
Карас повернулся и понял, что она уже его не слышит, погрузившись в мир грез и сновидений. Ворон тяжело вздохнул.
- Нет, она точно испытывает мое терпение и совсем себя не бережет. И чего можно добиться самоистязанием?
Черный уже довольно долго шел пешком, чтобы дать немного отдохнуть коню. За столько лет он почти что полностью сжился с доспехами и совсем не замечал их веса, да и не были они такими тяжелыми, как могли показаться на первый взгляд. Карас кивнул единорогу, и тот нехотя последовал за ним. Пробираться было довольно трудно, из-за разросшихся повсюду чертополоха и бурьяна, но с помощью небольшого вмешательства магии Ворона, путники благополучно попали в пещеру. Карас хотел прикосновением разбудить Додикэ, но вдруг передумал, и прищурившись дунул в ее сторону, сквозь сложенные в кольцо ладони. Свежий ветер с горных вершин возник из неоткуда и обдал своим нежным дыханием спящую эльфийку, освобождая ее от удушливой жары, стоявшей из-за подземных источников.